"…Образы чужедальней земли, рождающей
розы и пряности, полной отравленных скорбью воспоминаний
о чьих-то тщетных надеждах".


Тот самый, страдающий от тоски по своей той самой! Раз ты так ее любишь, ищи потерянное – поброди по пустыне да поборись с миражами. Если, конечно, уверен, что госпожа твоего сердца не была соткана из обманчивых видений…
Но, почувствовав хорошо знакомый сладковатый аромат восточной сказки, пусть зритель не спешит отворачиваться. Восток – не только витиеватые узоры, роскошные дворцы, утонченные принцы и пленительные красавицы. Восток – это еще и сильная мистическая традиция. Именно мистицизм выводит сюжет фильма за рамки нехитрой романтико-приключенческой истории. Именно рука таинственности ставит эффектную точку в финале.
Концовка, к слову, блистательно неоднозначна (я не поклонница «размытости», но здесь она возмутительно кстати). Каждый увидевший может свободно решать для себя, чем же был завершающий аккорд. Счастьем или трагедией, избавлением героя от мук или щелчком по носу тем, кто мнит любовь единственным смыслом жизни.