Название: Исключительная
Автор: SeptimanaФандом: Axis Powers Hetalia
Персонажи: fem!Австрия, Елизавета I Баварская
Рейтинг: G
Размер: драббл
Категория: джен
Описание: Она безнадежна. Досадное исключение, причудой судьбы наряженное в мантию правила.
Дисклеймер: Хеталию и Нёталию - Химаруе, историю - тем, кто ее вершил, а мне - только текст
Прим. авт.: без претензий на великую достоверность написано в качестве именинного подарка самой себе.
читать дальшеУзнав, что Франц Иосиф выбрал себе в супруги совсем не ту, кого следовало бы удостоить этой высокой чести, Австрия и не подумала считать его решение предвестием катастрофы. Баварская принцесса, внушившая ему такую страсть, была юна, открыта и чувствительна – подобные характеры буквально созданы для совершенствования в заботливых руках мудрого влияния. Без сомнений, достопочтеннейшей эрцгерцогине Софии – воплощенному благоразумию – удастся воспитать из любительницы резвиться на свежем воздухе истинную императрицу.
* * *
Ничего не получилось. Елизавета не хотела меняться, не слушала мудрых наставлений свекрови и со временем уже не скрывала, что тяготится новым окружением, новыми обязанностями. Австрию раздражало это упрямство. Что за незрелая личность! Она так и не очнулась от бесплодной тоски по Поссенхофену и не признала: тот, кто, будучи неопытен, дорожит своим неумением и отвергает всякую возможность научиться, приносит себе и ближним одни страдания! Она безнадежна. Досадное исключение, причудой судьбы наряженное в мантию правила. Предпочесть общество лошадей и попугаев беседам с избранным кругом знатных дам!
У здравомыслящего монарха не должно быть отвратительной привычки игнорировать нормы этикета и подчиняться собственным сиюминутным порывам. Разумеется, впрямую Австрия никогда не высказывала этого неблагонравной императрице. Общение с коронованной дикаркой она ограничивала рамками строгой, лишенной малейшего намека на теплоту, тщательно выверенной учтивости.
И кто только первым озвучил нелепость, будто энергичные и свободолюбивые натуры непременно пробуждают симпатию к ним во всех и вся? Ни госпожа Эдельштайн, ни венский двор обаянию Елизаветы не покорились.
* * *
Такова необходимость.
Теперь это и его дом тоже. Его грубого, неотесанного, строптивого народа, до сих пор не понимавшего иного языка, кроме языка силы.
Внимательно, словно впервые, рассмотрев украшенную вычурной гравировкой шкатулку, взвесив ее в ладонях, Австрия устало подумала, что когда-нибудь здесь окажется и церемониальное кольцо. Рано или поздно не станет двуединства, не станет Елизаветы…
Но сегодня… Сегодня ей почудилось, что ее тонкая бледная кисть и сухие, чуть обветренные губы бывшего вассала, осторожно коснувшиеся ее там, в зале, холоднее полоски драгоценного металла.
* * *
Майерлингская трагедия обнажила странноватую истину – душевно нестабильная Елизавета не вовсе обделена крупицами величественного спокойствия, которое единственно и могло бы завоевать для нее уважение Австрии, презиравшей любое чересчур очевидное демонстрирование чувств.
Откровение опоздало. Сердце, вряд ли когда сбивавшееся с безупречно ровного ритма, помнило прежние чудачества царственной мятежницы и помнило слишком отчетливо, чтобы сейчас по достоинству оценить признаки ранее таившейся добродетели и сопроводить формальные слова соболезнования слабым намеком на подлинное участие.
* * *
Когда туманным сентябрьским утром трехгранная заточка толкнула Елизавету за порог вечности, у Австрии мелькнула мысль, что печальный финал отчасти был предрешен. Давно известно, что судьба редко одаривала бунтарей и бунтарок долгой жизнью, а тихой смертью – еще реже.
И, словно самый яркий из образов сонного видения, явилось пророческое осознание: люди будущих времен станут восхвалять непокорную императрицу ровно за то же, за что Австрия питала к ней столь прочную неприязнь.
Сердца наивных, избравших своим кумиром неподчинение, охотно воспоют славу ее мятежным устремлениям и тому, что в ней было так мало правильного и так много исключительного.
@темы:
литерадура от меня,
APH