Мирный скептик и времяхранитель
Музыке, существующей над всякой музыкой, вновь разрешили прервать молчание – дни наполнились колокольным звоном.
Он пробился сквозь бесконечные повторы пасхального приветствия, постукивание ложек о тарелки с угощением, хлопанье чужими дверями, цоканье каблуков по лестничным маршам, разговоры у подъездов и писк домофонов.
Он расколол лед на реке, очистил бледную синеву наверху от угрюмых туч, высушил тротуары, обнял полусонные кусты шиповника и где-то раздобыл взволнованную стаю грачей.
Он окреп, начал полет, вступил в права.
Он спросил: "Сколько минут ты тратишь на то, ради чего стоит жить?"
Он пробился сквозь бесконечные повторы пасхального приветствия, постукивание ложек о тарелки с угощением, хлопанье чужими дверями, цоканье каблуков по лестничным маршам, разговоры у подъездов и писк домофонов.
Он расколол лед на реке, очистил бледную синеву наверху от угрюмых туч, высушил тротуары, обнял полусонные кусты шиповника и где-то раздобыл взволнованную стаю грачей.
Он окреп, начал полет, вступил в права.
Он спросил: "Сколько минут ты тратишь на то, ради чего стоит жить?"